Афонский схимонах отец Силуан родился в 1866 г. в Тамбовской губернии. На Афон приехал в 1892 г., в мантию пострижен в 1896 г.; в схиму — в 1911 г.
«Брат наш есть наша жизнь», — говорил старец. Через любовь Христову все люди воспринимаются, как неотъемлемая часть нашего личного вечного бытия.
Он познал в опыте жизни своей, что полем духовной битвы со злом, космическим злом, является собственное сердце человека. Он духом узрел, что самым глубоким корнем греха является гордость, — этот бич человечества, оторвавший людей от Бога и погрузивший мир в неисчислимые беды и страдания
После опыта адских страданий, после указания Божия: «Держи ум твой во аде» для старца Силуана было особенно характерным молиться за умерших, томящихся во аде, но он молился также и за живых, и за грядущих. В его молитве, выходившей за пределы времени, исчезала мысль о преходящих явлениях человеческой жизни, о врагах. Ему было дано в скорби о мире разделять людей на познавших Бога и не познавших Его. Для него было несносным сознавать, что люди будут томиться «во тьме кромешной».
Он действительно молился за всех; молиться только за себя стало ему несвойственным. Все люди подвержены греху, все лишены славы Божией (Рим.3:22). Для него, видевшего уже в данной ему мере славу Божию и пережившего лишение ее, одна мысль о таковом лишении была тяжка.
«…моли́ о на́с Го́спода, братолю́бием оскудева́ющих».
(из стихиры преподобного Силуа́на Афо́нскаго).
Преподобне отче Силуане, моли Бога о нас!
«Брат наш есть наша жизнь», — говорил старец. Через любовь Христову все люди воспринимаются, как неотъемлемая часть нашего личного вечного бытия.
Он познал в опыте жизни своей, что полем духовной битвы со злом, космическим злом, является собственное сердце человека. Он духом узрел, что самым глубоким корнем греха является гордость, — этот бич человечества, оторвавший людей от Бога и погрузивший мир в неисчислимые беды и страдания
После опыта адских страданий, после указания Божия: «Держи ум твой во аде» для старца Силуана было особенно характерным молиться за умерших, томящихся во аде, но он молился также и за живых, и за грядущих. В его молитве, выходившей за пределы времени, исчезала мысль о преходящих явлениях человеческой жизни, о врагах. Ему было дано в скорби о мире разделять людей на познавших Бога и не познавших Его. Для него было несносным сознавать, что люди будут томиться «во тьме кромешной».
Он действительно молился за всех; молиться только за себя стало ему несвойственным. Все люди подвержены греху, все лишены славы Божией (Рим.3:22). Для него, видевшего уже в данной ему мере славу Божию и пережившего лишение ее, одна мысль о таковом лишении была тяжка.
«…моли́ о на́с Го́спода, братолю́бием оскудева́ющих».
(из стихиры преподобного Силуа́на Афо́нскаго).
Преподобне отче Силуане, моли Бога о нас!